Начало:
1.Сон или намёки на какую-то другую реальность? http://www.proza.ru/2016/12/27/1258
Предыдущий материал:
30. Единство всего и единство переживаний http://www.proza.ru/2017/04/16/14
Климент Александрийский в начале II века распознал главное свойство истины: её невыразимость. Если истина и есть, то она будет изображаться неизбежно в искажЁнном виде. Может, он был первый, но скорее всего – нет. И явно не последний.
От каких вызывающих жуть и дрожь страданий избавилось бы люди, если бы понимали, что истина не может быть познана и выражена! Тогда они перестали бы думать, что обладают истиной, перестали бы заставлять других принимать их истину, а тех, кто не принимает – истреблять. Сколько распрей, сколько насилия было бы предотвращено, если бы люди поняли, что никто не обладает истиной, а ищут её каждый по-своему. Здесь главное – процесс, как и во многом, приносящем наслаждение.
Но в нашем мире искажено всё. И истина недостижима даже не из-за невыразимости, а из-за тотального искажения, которым человечья самость гасит разумение. Людям нужно разрешение вопроса об истине так, как только их устраивает. Они не хотят признать того, что самим им надо измениться, и должно измениться само человечество. Иначе не будет никакой «цивилизации», а их ждёт только бесславная (бес как приставка, и как смысл) кончина.
Это собственно и есть ключ к пониманию всего. Но всё равно истину ищут. Люди получили в пользование самосознание, чтобы развиваться. При том, что всем нам ОХ КАК ДАЛЕКО до самогО сознания.
Самосознание есть способность, на которой основывается психическая жизнь, отличающая жизнь человеков от жизни животных. При помощи этой способности человек сознаёт себя как отдельное существо. Далее самосознанием человек начинает распознавать свои собственные психоэмоциональные состояния как объект сознания.
Животное погружено в своё сознание и не может выйти из него хотя бы на мгновение, для того чтобы его реализовать. Но человек при помощи самосознания может отступить от себя в сторону и подумать: «Да, вот это я сделал правильно. Я теперь знаю, как надо делать, и знаю, что я это знаю».
На самосознании человека построено и всё другое – человеческое. Прежде всего – язык. Язык – объективная сторона того, субъективной стороной чего является самосознание.
Наш доисторический предок, имевший простейшее сознание, не ведал чувства греха и стыда. Эти чувства отсутствуют у животных. И не было у него понятий добра и зла. Из этого состояния он «упал» в самосознание, увидел, что он наг, почувствовал стыд и приобрёл чувство греха. А значит, и «сделался грешником».
Спаситель человека есть высший свет, высшее сознание. Это новое сознание через крестную смерть «разлил» на все уровни миров Иисус Христос. В том, в ком оно проявляется, уничтожается грех.
Исследуя эволюцию интеллекта, психологи обычно выделяют четыре ступени: 1) образование ощущений; 2) образование представлений; 3) образование понятий; 4) образование интуиции или «прямого знания».
Ощущение – это чувственное впечатление. Индивидуально и из поколения в поколение существо накапливает ощущения и постепенно создаёт из них представления. Этот процесс похож на получение сложной фотографии, когда один снимок накладывается на другой.
Органы чувств упорно производят ощущения. Аппарат восприятия создаёт представления. После многих тысяч поколений ум, живущий представлениями, достигает высшей возможной для него точки. Накопление ощущений и представлений идёт до момента, пока их можно сохранять. Затем происходит следующий прорыв, и представления заменяются понятиями.
Отношение понятия к представлению похоже на отношение алгебры к арифметике. Представление есть синтез многих тысяч ощущений, преобразованных в сложный образ. Понятие есть тот же сложный образ, то же самое представление, но получившееся имя, отнумерованное и отложенное в оперативной памяти. Понятие есть не что иное, как названное представление – причём название, то есть символ, знак – заменяет самую вещь. Как в алгебре.
Замена представлений понятиями произвела прямо-таки революцию. Производительность мозга в мышлении усилилась так, как машинное производство усилило производительность обычной работы. И так же использование алгебры увеличивает результативность в арифметических вычислениях.
Однако для того, чтобы представление могло стать понятием, оно должно быть названо, заменено знаком или символом. Обладающие понятиями должны обладать языком. И таким образом, обладание понятиями и языком требует обладания самосознанием.
Наш интеллект представляет собой сложную смесь ощущений, представлений и понятий. Для ума, обладающего представлениями, выход на новый уровень – в образовании понятий. Для ума, обладающего понятиями, так же должен быть выход на высший уровень – уровень интеллекта, стоящего выше понятий. Элементами которого являются не понятия, а интуиция.
Это не новое сознание, а, вполне возможно, очень старое, но задавленное развивающимся эгоизмом. На Востоке есть название «Брамическое Сияние». В каббале – «Высший свет». О Свете говорят Данте и Уитмен.
Современный язык зависит от интеллекта: для каждого понятия существует слово или выражение, а для каждого слова есть понятие. Но бОльшая часть наших эмоций и чувственных переживаний не представлены в интеллекте понятиями, и поэтому они остаются невыраженными. А если и выражаются, то очень смутно и несовершенно, при помощи намёков или с чем-то сходных описаний.
Поэтому, человек, удостоенный вИдением, интуицией, «прямым знанием», поначалу всегда впадает в сомнения: откуда, почему оно возникло? Это реальность, или плод фантазии, или действие потусторонних сил? И тот факт, что знание, полученное от нового опыта, кажется ему более реальным, чем прежние богатства сознания, его плохо успокаивает, потому что он знает силу иллюзий. А единственный наш оператор сознания ум всегда готов оспорить и исказить всё воспринятое в соответствии с тем, какие свойства преобладают в человеке. Проще говоря, в угоду тому, что им «рулит» – его эго или же душа как частица «независимой» общей души.
Кто-то сомневается, но многие признают, что основатели мировых религий, пророки были носителями Высшего сознания. Посмотрим, что они озвучивали по обсуждаемой проблеме пространства и времени.
Вот, ангел Апокалипсиса клянётся, что времени больше не будет (Откровение, 10:6). Что же означает сия фраза? Если сомневаемся, то можем отложить её в памяти как символ далёкой и непостижимой истины.
А вот слова Апостола Павла в его Послании к Эфесянам уже поразительны своей точностью. «Чтобы вы, укоренённые и утверждённые в любви, могли постигнуть со всеми святыми, что – широта и долгота, и глубина, и высота» (3:18). То есть, постижение – это широта и долгота, и глубина, и высота. Что это, как не постижение пространства? Укоренённые и утвержденные в любви со святыми, постигнут, что такое пространство.
Почему только любовь и святость дадут постижение пространства?
Любовь, если речь о настоящей любви, ведёт к святости – это понятно. Любовь в самом высоком, глубинном смысле, как её понимает апостол Павел – это высшая эмоция, это синтез, слияние всех высших эмоций. Святость – это состояние духа, освобождённого от человеческой двойственности, от извечной дисгармонии души и тела. Святость – это уже СВЕРХчеловеческое свойство. Высшая, сверхличностная эмоция вполне способна перевести сознание на высшую ступень. И В СВЕТЕ Евангельских притч это естественно.
Но более всего интересно дальнейшее. Апостол Павел соединяет со святостью познание. Святые постигают, что широта и долгота, и глубина, и высота; что все через любовь могут постигнуть это вместе с ними. И что же именно постигнуть? – постигнуть пространство.
Ну, и как мог апостол знать и думать, что святость даёт новое понимание пространства? Мы, допустим, с «высот» сегодняшних познаний разобрались, что она должна давать. Но только получая доступ в тайны пространства и времени понимаем, что переход на новую ступень сознания невозможен без расширения чувства пространства.
А он откуда мог это знать? Никто из его современников не соединял со святостью постижение пространства.
Но это ли именно хотел сказать Павел, этот удивительный человек, «видевший Бога»?
Достоверно не знаем. Но попробуем посмотреть на эти же слова Апокалипсиса и апостольских Посланий с точки зрения диалектического материализма. Что мы увидим? А ничего не увидим. Никаких тайн, ничего. Ничего, кроме слов без особого содержания, – разум проскользит по ним не цепляясь. Как скользит по всему, цепляясь только за личностно значимое.
Ничего и нельзя понять, рассматривая жизнь материалистически или «энергетически». Во всех приведённых рассуждениях о времени и о пространстве не окажется никакого смысла. И тем более, точно так же не будет видно никакой творческой или руководящей и направляющей идеи во всём. Это просто останавливает мысль в узких рамках материи и движения.
Но может ли мысль подчиняться? Никакая система воззрений не может её загнать в какой-то и кем-то узаконенный ряд. Одна мысль может что-то признать решённым, но неизбежно появится другая, которая это опровергнет и не будет ничего считать невозможным.
А откуда она появится – мысль? Родится в извилинах мозга от химической реакции? Ну-ну...
Истинное движение, лежащее в основе всего, есть движение мысли. Всё, что останавливает движение мысли, – ложно. И уже многим давно понятно, что реальный прогресс нашего сознания – только в самом широком идеализме, не признающем возможности остановки на каких-либо зафиксированных формах. Только в таком движении сознания есть смысл. Не истина, а смысл.
Окончание http://www.proza.ru/2017/04/24/935